Новости

한어Русский языкEnglishFrançaisIndonesianSanskrit日本語DeutschPortuguêsΕλληνικάespañolItalianoSuomalainenLatina

16 апреля 1975 года в 1:10, когда гроб Чан Кайши был припаркован в главном зале отеля Циху, эта продолжительная и масштабная церемония Ань Лин наконец подошла к концу. Когда все были погружены в горе, в главный зал под руководством своего секретаря пришел старик лет 60, одетый в штатское и держащий в руках написанное им самим элегическое двустишие. Затем он осторожно коснулся дрожащими руками хрустального гроба перед собой, поставил элегическое двустишие с 16 крупными буквами и повернулся, чтобы уйти.

Эта сцена бросилась в глаза Цзян Цзинго. Он не мог не глубоко задуматься, глядя на посетителя и элегическое двустишие, и даже забыл поздороваться с ним. Этот старик — не кто иной, как знаменитый генерал-патриот Чжан Сюэлян. В тот год ему было 74 года.

Так почему же Чжан Сюэлян оставил всего 16 слов после посещения похорон Чан Кайши? Что это за 16 символов и какой за ними смысл?

Первое обещание, Северо-Восток пал.

4 июня 1928 года японские военные обнаружили поезд, в котором ехал Чжан Цзолинь, лидер Бэйянского военачальника Фэнклана, и заранее заложили в вагон взрывчатку. Из-за громкого взрыва Чжан Цзолинь был серьезно ранен и в конце концов скончался от полученных травм. После смерти Чжан Цзолиня его старший сын Чжан Сюэлян взял на себя его власть и стал главнокомандующим Северо-Восточного военного округа.

После того, как японский заговор увенчался успехом, они стремились сотрудничать с Чжан Сюэляном и пытались достичь цели по оккупации северо-востока, не потратив ни одного солдата. В этом отношении позиция Чжан Сюэляна была очень твердой. Он унаследовал наследие своего отца и выступал за сопротивление Японии.

Но в Китае в первой половине 20-го века крупные силы военачальников закрепились в различных местах, пытаясь оккупировать земли и стать королями, Чан Кайши и другие начали Северную экспедицию, и люди оказались в тяжелом положении. Две «Чжили-Фэнтяньские войны» привели к резкому росту цен в некогда процветающем и процветающем северо-восточном регионе, и все люди надеялись объединиться и бороться против внешнего мира. В это время японцы все еще наблюдали, и после внезапной смерти его отца, «Динхая Шэньчжэня», многие силы уже нацелились на богатый ресурсами северо-восточный регион... Чжан Сюэлян оказался перед трудным выбором.

Чтобы избежать дилеммы борьбы на два фронта, Чжан Сюэлян предпочёл вести переговоры с Чан Кайши, а Чан Кайши также был склонен использовать политические средства для разрешения споров. Поскольку они никогда не встречались друг с другом и опасались, что другая сторона устроит засаду, обе стороны решили вести переговоры посредством телеграммы. Во время разговора между ними Чжан был глубоко убежден заявлением Чанга о том, что «чтобы заниматься внешними делами, мы должны сначала урегулировать внутренние дела».

Когда Чжан Сюэлян учился за границей, ему неизбежно становилось грустно, когда он видел стабильные и единые западные страны, а затем думал о текущей ситуации в своей стране. С тех пор поддержание национального единства стало делом всей его жизни. Поэтому, когда Чжан Сюэлян и Чан Кайши 29 декабря 1928 года достигли соглашения об условиях, Чжан Сюэлян разослал телеграмму на всю страну, заявив, что будет соблюдать «Три народных принципа» и подчиняться руководству Гоминьдана. с Чангом в центре. Его решение обратиться к Чангу также означало конец более чем десятилетней Северной экспедиции и реализацию «формального единства».

В 1931 году Япония часто провоцировала провокации в северо-восточном регионе. Чжан Сюэлян, который не мог этого вынести, хотел дать отпор. Он также много раз отправлял своих подчиненных в Нанкин с просьбой дать инструкции и договоренности. Однако Чан Кайши неоднократно звонил ему: «Сейчас не время сопротивляться Японии... не позволяйте народу предпринимать чрезвычайные действия...» «Япония не может оккупировать нашу территорию, и если она нападет, оно не может сопротивляться... Сначала уничтожьте красных бандитов и восстановите жизнеспособность нации..."

Ввиду этого ему оставалось лишь подавить гнев в своем сердце и остановить антияпонское движение народов Северо-Востока.

18 сентября японская армия совершила набег на Шэньян. Из-за неоднократных призывов Чан Кайши и недооценки Чжан Сюэляном военной мощи Японии Шэньян на северо-востоке Китая быстро пал.

В критический момент на Северо-Востоке Чан Кайши был занят переброской боевых кораблей для «окружения и подавления» Красной Армии. Столкнувшись с падением Шэньяна, Чан Кайши все же отправил Чжан Сюэляну послание, чтобы убедить Чжан Сюэляна избегать конфликтов с японской армией. Вести с ними переговоры или нет, оставалось на усмотрение центрального правительства. Ответом Гоминьдана была попытка убедить амбициозную японскую армию с помощью международного правосудия, установленного Лигой Наций, и, наконец, урегулировать этот вопрос дипломатическими средствами.

Однако, увидев пассивное отношение Китая к войне, Лига Наций не приняла никаких существенных санкций против Японии. То, что произошло позже, было тем, что мы знаем: северо-восточный регион быстро пал, и вся страна была в волнении. Голос всей страны, выступающий против Японии, растет с каждым днем, и разоблачительная деятельность против Чжан Сюэляна также становится все более интенсивной. 27 сентября Северо-Восточный регион учредил «Ассоциацию спасения» для стихийного проведения антияпонской и национальной спасательной деятельности.

После того, как Чжан Сюэлян узнал о создании общества, он не только не уволил их, но и оказал им большую поддержку. Поначалу каждый беженец, спасенный «Ассоциацией спасения», мог получить субсидию в размере 3 юаней, и эти деньги поступали из ассигнований Чжан Сюэляна. Позже Чжан Сюэлян даже одобрил выдачу «патриотических лотерейных билетов», что полностью решило проблему финансирования «Конгресса национального спасения». Помимо финансовой поддержки, «Патриотическая ассоциация» предоставила добровольцам оружие, боеприпасы, хлопчатобумажную одежду, одеяла и т. д., и все это было получено по секретному указанию Чжан Сюэляна.

В начале марта 1933 года Чжан Сюэлян спросил Лу Чжэнцао: «Что вы думаете о нашей силе? Сможем ли мы сражаться?» Лу Чжэнцао ответил: «Наши войска охраняют каждый вход на Великую стену и только что выиграли битву. Теперь наш боевой дух». сильный, и мы определенно можем сражаться!» Получив положительный ответ, Чжан Сюэлян решил поехать в Нанкин, чтобы встретиться с Чан Кайши и запросить приказ о формальном сопротивлении Японии. Перед отъездом он попросил Лу Чжэнцао сказать нескольким командирам бригад: «Готовить контратаку!» Даже если будет задействована вся Северо-восточная армия, мы должны сражаться до конца! "

Днем 9 марта Чан Кайши поехал лично забрать Чжан Сюэляна, но после встречи разыграл эмоциональную карту: «Сейчас общественное мнение в стране кипит, и раздается множество голосов, обвиняющих обоих в Раньше мы были в одной лодке, несмотря ни на что, но теперь мы можем спуститься только в одиночку, чтобы подавить общественный гнев. Как вы думаете, кому лучше спуститься первым?

Услышав это, Чжан Сюэлян понял, что имел в виду Чан Кайши, и прямо сказал, что, конечно, он будет отстранен от власти. Хотя Чжан Сюэлян в это время выглядел спокойным, его сердце было полно обид. Он мог найти только Ван Чжуораня и других, чтобы облегчить боль в его сердце. Чжан Сюэлян знал, что он не может отвергнуть отданный им приказ непротивления. Теперь, когда он потерял свою территорию и власть, как потерянная собака, он не мог никого винить. Однако я не знаю, как долго мне придется терпеть позор за потерю Северо-Восточного Китая. В это время Чжан Сюэлян почувствовал, что он все дальше и дальше отдаляется от своей мечты о сохранении национального единства.

Второе обещание инициировать инцидент

В конце марта 1933 года, чтобы подавить общественный гнев, Чжан Сюэлян был вынужден уйти в отставку. Оставаясь вдали от власти, он решил посетить Западную Европу. В 1935 году, после того как ситуация несколько успокоилась, Чжан Сюэляну было приказано вернуться в Китай из Западной Европы. В это время Чан Кайши еще раз пообещал ему: «Мы будем воевать против Японии сразу после того, как красные бандиты будут уничтожены». На этот раз Чан Кайши назначил Чжан Сюэляна заместителем командующего Северо-Западным подразделением «Борьбы с бандитами». , ответственный за руководство Северо-восточной армией для окружения и подавления Красной Армии.

Чжан Сюэлян первоначально думал, что после того, как Чан Кайши уничтожит бандитизм, он отправит свои войска на север, чтобы отомстить японцам. Однако, столкнувшись с стойкой Красной Армией, Северо-Восточная армия последовательно потеряла две дивизии: 110-ю и 109-ю дивизии. Просьба Чжан Сюэляна «увеличить численность этих двух дивизий» также была прямо отклонена. Причина оказалась в том, что эти две дивизии полностью уничтожены и пополнить их, кроме того, настало время сокращения военных расходов и восстановить их трудно. осталось на потом.

Видя, как Северо-восточная армия день за днем ​​поглощается гражданской войной, Чжан Сюэлян понял, что обещание Чан Кайши противостоять Японии было всего лишь прикрытием. Единственное, с чем Чан Кайши хотел иметь дело, — это Красная Армия, и он всегда считал уничтожение Красной Армии своим главным приоритетом. В конечном итоге единственной, кто хотел объединиться и противостоять Японии, была Красная Армия. Отличные солдаты не пали в зарубежных войнах, защищая Родину, а погибли в гражданских войнах. Чжан Сюэляну было трудно это принять. В то же время он также осознавал боевую мощь Коммунистической партии и тайно принял решение: он должен использовать «мирные» средства для решения проблем Коммунистической партии.

После того, как его отношение к Коммунистической партии изменилось, Чжан Сюэлян начал работать над деятельностью по «подавлению гражданской войны» и «подавлению междоусобиц» и связался с Коммунистической партией по нескольким каналам.

В январе 1936 года Чжан Сюэлян вступил в контакт с Ли Кенуном, и обе стороны провели множество переговоров по вопросам сотрудничества. После того как Красная Армия переправилась на восток, хотя Чан Кайши много раз приказывал Чжан Сюэляну окружить Красную Армию, он всегда избегал боевых действий. В марте того же года Чжан Сюэлян и Ли Кенун провели переговоры в Лоочане. Когда обе стороны обсуждали вопрос «отношений с Чангом», Ли выступал за то, чтобы Чан Сюэлян не включался в единую линию, но Чжан Сюэлян всегда не соглашался и не соглашался. выступал за союз с Чангом. В это время Чжан Сюэлян все еще верил в обещание Чанга противостоять Японии и даже ясно дал понять в более позднем соглашении с Чжоу Эньлаем, что он «присоединится к Чангу, чтобы противостоять Японии».

Чжан Сюэлян сказал это во время переговоров: «Он единственный человек, которым я восхищаюсь в Гоминьдане. У него есть национальные чувства, и он, весьма вероятно, присоединится к нам в борьбе против Японии…»

После того, как Чжан Сюэлян достиг соглашения с Красной Армией, Коммунистическая партия убедила Ян Хучэна, который также пассивно сопротивлялся политике «подавления коммунизма». Поскольку у них обоих было одинаковое желание спасти страну и бороться против Японии, это также заставило их решительно встать на путь объединения с Коммунистической партией для борьбы против Японии.

В то время Китай был окружен имперскими державами извне и предательской политической войной внутри страны. На фоне внутренних и внешних неурядиц народ находится в тяжелом положении. «Остановить гражданскую войну и объединиться для сопротивления Японии» стало стремлением народа по всей стране, и предложение центрального правительства о создании «единого антияпонского национального фронта» также получило широкую поддержку народа.

Очевидно, это противоречит политике Чан Кайши «сначала стабилизировать внутреннюю ситуацию, а затем атаковать внешний мир». Растущие антияпонские настроения среди населения страны и призывы к объединенной войне сопротивления укрепили решимость Чан Кайши быстро «подавить коммунизм». 22 октября 1936 года Чан Кайши лично отправился в Сиань, чтобы контролировать Чжан Сюэляна и Ян Хучэна, продолжавших «подавлять коммунизм», полностью игнорируя их желание объединиться против Японии.

В конце октября Чан Кайши мобилизовал войска и генералов в Лояне и развернул новые планы, чтобы предотвратить пассивное сопротивление Чжан Сюэляна и Ян Хучэна, и даже подготовил их к восстанию.

Столкнувшись с неоднократными преследованиями Цзян Цзеши, Чжан Сюэлян всегда питал в отношении него иллюзии и неоднократно критиковал его. Однако Чан Кайши обвинил Коммунистическую партию как предателя и прямо отверг «Просьбу о войне сопротивления» Чжан Сюэляна. 4 декабря Чан Кайши в сопровождении Чжан Сюэляна выехал из Лояна в Сиань. 7 декабря Чан Кайши вызвал Чжан Сюэляна, Ян Хучэна и их офицеров дивизионного уровня на беседу и предложил: либо подчиниться приказу и продолжать «подавлять коммунистов», либо отдать две провинции Шэньси и Ганьсу. Столкнувшись со студентами, которые пришли в бассейн Хуацин, чтобы подать петицию в пользу Объединенного фронта, Чан Кайши фактически приказал Чжан Сюэляну применить силу, чтобы остановить их, и даже предложил «стрелять на поражение». В этот момент конфликт между Чжан Сюэляном и Чан Кайши полностью обострился.

Еще раз обещал, но так и не выполнил

Взвесив все за и против, Чжан Сюэлян начал инициировать Сианьский инцидент. 12 декабря 1936 года Чжан Сюэлян и Ян Хучэн, которые «похитили императора, чтобы приказать принцам», применили силу, чтобы добиться цели — заставить Чанга противостоять Японии и обеспечить мир в стране. После инцидента они созвали весь лагерь. страну, чтобы объяснить причины.

После того как центральное правительство и клика Чанга достигли соглашения о «единодушном сопротивлении Японии», Чан Кайши решительно отказался подписать его в письменной форме. Он лишь использовал свою «лидерскую» личность для того, чтобы гарантировать, что он осуществит его в деталях после возвращения в Японию. Нанкин. 26 декабря, после того как Чан Кайши вернулся в Нанкин, он приказал кому-то сфабриковать «Инструкции Чжан Яну» и повсюду пропагандировал свою «великую личность», но избегал разговоров об обещаниях, данных Чжаном и Яном.

Как только Чжан Сюэлян прибыл в Нанкин, его поместили под домашний арест, и началось его десятилетнее заключение. Вначале Чжан Сюэлян по его просьбе написал покаянное письмо, чтобы дать возможность Чан Кайши выполнить свое обещание сосредоточить усилия страны на сопротивлении Японии. Чан Кайши, получивший «железные доказательства», немедленно отправил Чжан Сюэляна в суд, поставил и сыграл пьесу только для того, чтобы «оправданно» контролировать личную свободу Чжан Сюэляна.

13 ноября 1956 года Чан вызвал Лю Игуана, который отвечал за охрану Чжан Сюэляна. В то время, хотя Чжан Сюэлян находился под домашним арестом почти 20 лет, Чан Кайши все еще беспокоился. Спросив о недавних исследованиях и физическом состоянии Чжан Сюэляна, он приказал: «Вам не разрешается слушать радио КПК, и вам не разрешается приближаться к охранникам».

5 декабря по просьбе Чан Кайши Чжан Сюэлян написал длинное письмо о сианьском инциденте и заявил, что он не обсуждал с Коммунистической партией вопрос инициирования инцидента, а действовал по своей воле. Говоря о Ян Хучэне, Чжан Сюэлян беспомощно сказал: «Честно говоря, я только что был замешан в нем…

10 декабря Цзян Цзинго, прочитавший длинное письмо, приказал Чжан Сюэляну записать весь инцидент, который должен быть подробно описан. Фактически, длинное письмо Чжан Сюэляна лаконично прояснило все детали дела, но Чанцы и его сыновья хотели не правды, а политического материала, который можно было бы использовать в антикоммунистической борьбе.

17 мая 1958 года Сун Мэйлин посетила квартиру Чжан Сюэляна и полчаса беседовала с ним, что позволило Чжан Сюэляну увидеть зарю свободы. 3 августа он увидел в газете антикоммунистическое высказывание и, задумавшись о причинах, по которым он оказался под домашним арестом, решил последовать этому примеру, чтобы бороться за свободу. 2 сентября антикоммунистическая статья, подписанная Чжан Сюэляном, была доставлена ​​Чан Цинго. Он сказал: «Я очень тронут. Я уже передал ее старику. В это время Чжан Сюэлян внезапно пострадал». болезнь глаз, поэтому его перевели Прибытие в Тайбэй на лечение.

17 октября Цзян Цинго вызвал Чжан Сюэляна. Это была первая встреча Чжан Цинго за 20 лет домашнего ареста. 23 ноября под влиянием сына Чан Кайши вызвал Чжан Сюэляна в Даси. Глаза этих двух людей были красными, когда они встретились, и после некоторого приветствия друг друга они потеряли дар речи. Перед отъездом Чан Кайши еще раз пообещал ему подождать до следующей встречи, чтобы поговорить.

Последовательный вызов семьи Цзяна и его сына дал Чжан Сюэляну надежду. Он еще раз подумал о себе: я наивен и глуп, я ни на кого не обижаюсь, я только ненавижу свое невежество.

Однако Чжан Сюэлян не дождался, пока Чан Кайши снова вызовет его, и Чан в очередной раз нарушил данное ему обещание. 25 июля 1959 года Чжан Сюэлян долго разговаривала с Сун Мэйлин, но она сказала: «Ваша проблема займет много времени, и вам нужно набраться терпения. Чтобы освободиться, Чжан Сюэлян произнесла бесчисленные слова покаяния». о Сиане, но в конце концов все же не смог этого сделать. С тех пор у него больше не было иллюзий по поводу свободы.

16 апреля 1975 года Чжан Сюэлян присутствовал на похоронах Чан Кайши под присмотром надзирателей. С элегическим куплетом, написанным от всего сердца, он смотрел на человека, которому когда-то больше всего доверял, в хрустальном гробу со смешанными чувствами в сердце. Это был человек, которому он поклялся следовать, и человек, которым он больше всего восхищался, но этот человек снова и снова обманывал его ложными обещаниями и десятилетиями держал под домашним арестом.

Столкнувшись с нетерпеливо ожидающими надзирателями, Чжан Сюэлян положил в руку элегическое куплет, не оглядываясь, покинул сцену похорон и вернулся в квартиру, где он был заключен в тюрьму. Я видел написанное в нем элегическое двустишие: Забота и забота близки, как собственная плоть и кровь, споры о политических взглядах подобны ненависти;

Из элегического куплета нетрудно увидеть, что чувства Чжан Сюэляна по отношению к Чан Кайши были сложными и противоречивыми, включая ностальгию и нежелание, но также обиду и ненависть. Хотя по требованию Чан Кайши охранники обеспечили Чжан Сюэляну хорошие условия жизни и медицинские условия под домашним арестом, они не смогли стереть боль от утраты его личной свободы.

1 июня 1990 года 80 друзей во главе с Чжан Цюнем отпраздновали 90-летие Чжан Сюэляна в Гранд-отеле в Тайбэе, и Чжан Сюэлян наконец обрел свободу в возрасте 60 лет. Позже он умер от болезни в Гонолулу 14 октября 2001 года. Личные обиды и затруднения могут исчезнуть с их смертью, но достоинства и недостатки в истории будут иметь свои собственные комментарии.

Выбор мирового искусства